«Тяжело было, но никто не унывал. Жизнь заставляла быть сильными»

Отец Клавдии Николай Карпов родился 19 декабря 1903 года в деревне Гарь. Николай Осипович – участник и инвалид Великой Отечественной войны. На фронте был связистом. Во время одного из сражений ему пришлось ползком искать место, где разорвался кабель связи. Найдя повреждение, он сумел его соединить. Однако случилось непредвиденное, в ходе боя одна граната разорвалась рядом с ним. Николаю разбило бедро. В госпитале ему предложили ампутировать ногу, однако он отказался и всю дальнейшую жизнь ходил с подошком. У Николая Осиповича было много наград. Вернувшись с войны, он все их раздарил сельским детям. 
Клавдия Николаевна с теплотой вспоминала и о матери. Анна Ивановна, мама Клавдии, родилась 6 мая 1903 года. С момента образования колхоза она устроилась туда и всю жизнь добросовестно работала. Она трудилась разнорабочей: куда Родина позовёт, туда и шла. Вместе с другими колхозниками они копали поля лопатами, сажали картофель, сеяли рожь, пшеницу, пробовали выращивать и гречиху, но на песчаной земле она плохо росла. Спелые колоски жали серпами. Дрова пилили вручную двуручной пилой и припевали: «Мама, мама, дай пилу, я рябинушку спилю, на рябине желтый лист, меня любит гармонист». 
Пока мы с Клавдией Николаевной разговаривали, она спела частушку. В этот момент раздался звонок. Сын звонил, который поинтересовался здоровьем мамы, выслушал ее рассказ о сельских буднях. Валерий родился 9 октября 1966 года. В данный момент работает водителем на автобусе фанерного завода. 
Продолжая беседу, Клавдия Николаевна вспомнила, как мама ей рассказывала, что, если бы не коровы, много бы вымерло людей в годы войны. Все для фронта, в детские сады, больницы. За год сдавали 10 кг топленого масла, 100 яиц, овечью шерсть. Держали коров, а ели снятое молоко, простоквашу. Сливки шли на масло для государства. В деревне Гарь в то время было 53 коровы. Для скотины и стар, и млад выходили косить траву, которую затем сушили, на себе таскали, связав верёвками, которыми и сейчас ещё на селе пользуются и хранятся в сарае.
 Скотину пасли по очереди, овец отдельно. Семей в деревне было много, держали по одной или по две коровы. Тяжело было, но никто не унывал. Жизнь заставляла быть сильными.
– У нас была одна корова. Когда свекровь ушла из жизни, мы взяли к себе её корову. Подержали один год, а потом сдали в колхоз. В годы войны выжили ещё благодаря щавелю, сныти. По буграм крапиву собирали, лебеду смызгивали. Сейчас никто и не знает, что такое смызгивали? Сейчас объясню, как мы смызгивали. У лебеды на верхушках есть шишечки, как будто орешки, мы срывали верхушки и варили травяную похлёбку, добавляли свекольные листья. Когда в округе заканчивался щавель, мама нам говорила: «Идите за Илеть, там щавель крупнее». Тогда мы шли через реку. Вода в некоторых местах доходила нам по грудь, платья загибали, ходили по пять человек. Картофель, пока он рос, чуть подрывали, чтоб не голодно было. Раздолье начиналось, когда поспевала земляника, а в лесу малина. За черникой и брусникой редко ходили. Наши детские пирожки в лесу: это сорвёшь лист липы, в него завернёшь детскую горстку земляники и съешь, называя пирожком. Ешь эту вкуснятину прямо в лесу, собирая ягоды. Есть-то тогда всегда хотелось. И домой обязательно для всех несли кузовок лесных ягод. Осиновые листья для пирожков не рвали, они горькие. Осенью собирали грибы, копали картошку. Есть было нечего окромя картошки. Сажали картошки много, всё равно не хватало, – вспоминает Клавдия Чиркова.                                                                                                         
У Клавдии Николаевны было три брата, и работа по дому доставалась ей уже с шести лет, как началась война. 
– Намоешь ведро картошки, прямо в кожуре на тёрке трёшь целое ведро. Все руки изранишь. Делали блины без зерна, без муки. Печка топится и блины пекутся, а блины получались синие-синие, жёсткие, невкусные. Тогда всё ладно было, потому и ели – голод не тетка. Как картошку весной высадим, так и нет её, на еду не оставалось, – продолжает разговор Клавдия Чиркова.
Будучи малышкой, Клавдия не понимала, что означает слово «война». Повестки принесли четверым сельчанам. Мама, узнав, что мужа забирают на фронт, плакала. Глядя на нее лила слезы ничего не понимающая маленькая Клавдия. Дети плакали, ничего не понимая, никто им ничего им объяснял. Военкомат был в то время в Дубъязах. Это был райцентр, там был госбанк и райком партии, все финансовые организации тоже располагались в Дубъязах. 
Клавдия училась в Гаринской семилетней школе. Там обучалось 60 учеников, которые приходили из деревень Махмур, Шумляны, Ислейтарского лесничества. Кормили только детей из Махмур и Ислейтарского лесничества, остальные жили ближе, шли домой обедать.
– Когда пришла Победа, мы всей деревней водили хороводы, пели песни, радовались, – говорит Клавдия Николаевна. – Все вокруг спрашивают друг у друга: «Что случилось?». А в ответ слышится: «Победа! Победа!» Мой папа хромой, но пришёл с войны. У моей подруги, Клавы Игнатьевой, отец не вернулся, она плакала, а ей говорили: «Не плачь, больше никто не погибнет, а отца не вернёшь». До сих пор в памяти хранится мамин стих:  
 Весело сияет месяц над рекой,
Белый снег сверкает синим огоньком,                        
Лишь в одной избушке огонёк горит.    
Пусто одиноко сонное село,  
Снегом глубоким избы занесло.
Тишина немая в улицах пустых, 
И не слышно лая псов сторожевых.
Помолившись Богу, спит крестьянский люд, 
Позабыв тревогу и тяжелый труд.
Мама Клавдии Николаевны прожила почти 100 лет. Сама Клавдия Николаевна почти всегда жила в своём доме. После Гаринской школы училась в Алатах. В 1972 году на два месяца ездила в Свердловск на повышение квалификации. На учебу приехали много народу со всех концов России, даже с Чукотки учились с ними. Работала вторым бухгалтером в Комбинате лесной промышленности, потом главным бухгалтером, зарплата в 1970 году у нее была 45 рублей. Вместе с мужем сами построили дом. А в родительском доме сейчас живёт семья Романовых. Трудовая деятельность Клавдии Николаевны началась с 18 лет. В Гаринском клубе было два шкафа книг: один детский, а другой с художественной литературой.  
Когда секретарь сельсовета в Гарях вышла замуж и уехала, Клавдию Николаевну переводом назначили секретарем. 4 июля 1959 года деревню Гарь соединили с Алан-Бексерским сельским Советом. В Шумлянах в то время был колхоз имени Максима Горького. В Гарях – колхоз «Революции», а в Алан-Бексер – «Новая жизнь».
И Клавдия Николаевна пошла работать в Комбинат лесной промышленности села. После объединения это сельское поселение стали называть Алан-Бексерским. Трудовой стаж Клавдии Чирковой – 42 года. Уходя на пенсию, директор комбината Пётр Андриянов от всего коллектива подарил ей ковёр. Это событие произошло 1сентября 1990 года. Клавдия Николаевна – ветеран труда.

Отрадно, что в семье Чирковых помнят своих прапрадедов и двух прабабушек. У Клавдии Николаевны двое детей – сын Валерий Аркадьевич и дочь Валентина Аркадьевна. Они подарили бабушке двух внучек – Ирину и Дарью. Подрастает правнук Михаил. 
Клавдия Николаевна довольна. Все здоровы и счастливы. А это для нее самое главное.
Лидия Зайцева