Ракеты на 3D-принтере и татарский для роботов: Как инженер из Казани стал ракетостроителем в США

коммерческий оператор запуска наноспутников. Расскажите об этом вашем этапе.

Мы начали с идеи запуска наноспутников, но меняем направление на одноступенчатую многоразовую орбитальную ракету для двух космонавтов. Наноспутник — это спутник массой от 1 до 10 кг. С уменьшением размеров электроники и оптики в такой маленький спутник можно вложить много способностей.

Например, компания Planet уже оперирует примерно 200 спутниками на орбите. Все они способны дать информацию о любой точке на земле с обновлением каждые пару часов и разрешением около 1,5 метра. Человека с таким разрешением увидеть сложно, а машину вполне. Очень ценный инструмент для получения своевременной информации.

Где в США вы сейчас живете и работаете?

Я живу и работаю в Калифорнии. Возможно, наша компания скоро переедет в Южную Калифорнию из Северной, потому что космический талант сконцентрирован рядом с Лос-Анджелесом, а не в Кремниевой долине.

Дорого ли сегодня распечатывать двигатели на 3D-принтере? Какие материалы вы используете?

Самые известные своим качеством принтеры производит немецкая компания EOS. Напечатать двигатель с габаритами 400×400×400 мм стоит 50 тыс. долларов. Двигатель таких размеров будет производить около 3,5 тонны тяги. Компания вроде Relativity построила свой большой принтер и может печатать баки ракеты размером примерно 2×5 метров.

Я хочу пойти дальше и сконструировать принтер, способный печатать всю ракету размером примерно 12 метров в диаметре и 18 метров высотой. Своих принтеров у нас пока нет. Мы ведем переговоры с AddSol — российской компанией, которая, возможно, станет подрядчиком на производство подобного принтера.

Ракета-купе за 10 млн долларов и холодная война

Вы конструируете небольшие ракеты?

Для нас ракета малого размера была лишь началом пути. Я хочу отправиться в космос сам. Малые ракеты могут долететь куда угодно. Мы нацеливаемся на высоты до 1 тыс. километров над землей. Геостационарные орбиты высотой в 36 тыс. километров непрактичны для малых ракет. Наша многоразовая одноступенчатая ракета может стать самой дорогой машиной класса «купе». Думаю, стоимость такой ракеты будет около 10 млн долларов и на ней можно будет летать десять тысяч раз — хоть пообедать в Сингапуре и поужинать в Париже в тот же день.

Какие разработки вы сейчас ведете?

Мы ведем разработку клиновоздушного ракетного двигателя с тягой в 125 тонн, так как клиновоздушный двигатель более экономичен и позволяет нам интегрировать его с теплозащитной оболочкой для входа в атмосферу двигателем вперед.

Сколько стоит запуск вашей ракеты? Кто сможет себе позволить обычный запуск?

Мы еще не предлагаем запуск ракет в виде услуги. Когда наша орбитальная многоразовая ракета будет закончена, она сможет запускать одну тонну или двух космонавтов за 200 тыс. долларов на орбиту до 700 км высотой.

Как вы получаете необходимые компоненты и топливо для своих проектов? Где заказываете?

Большинство материалов и компонентов можно заказать онлайн — от металла до инерциальных систем управления. Топливо продают местные сварочные компании и крупные газовые компании. К тому же кислород и пропан сейчас очень доступны.

Водород тоже не трудно достать, особенно там, где есть нефтегазохимическая промышленность. Мы не используем ядовитые топлива, просто потому что время ядов, оружия и шпионских детективов прошло. Я уверен, когда отомрет нынешнее поколение правителей, взращенных на холодной войне, то наступит всеобщий открытый мир.

Вы используете жидкое топливо? Насколько оно вредит атмосфере при запуске?

Сейчас мы используем пропан и кислород. Они не вредят атмосфере, хотя производят углекислый газ. Наша следующая ракета будет на водороде и кислороде и будет производить только водяной пар, низвергающийся потоками дождя на наши пустынные космодромы.

Электромагнитная «американская горка» и инвестиции в 50 млн долларов

Сколько у вас в среднем запусков в год? Сколько запусков было в прошлом году?

Мы все еще на стадии НИОКР, то есть разработок, поэтому усредненного количества запусков у нас нет. В прошлом году мы ничего не запускали.

Как проходит процесс запуска ракет?

На данный момент все в миниатюризированном и мобильном формате. В одной машине система командования и телеметрии, в другой на прицепе — ракета. В отдельных прицепах топливо и окислитель. С пустой ракетой налаживается командная радиосвязь, ракета заправляется топливом и окислителем, потом подается команда на запуск. Пока мы не запускаем дальше предела видимости, и нам не нужно иметь других точек командования и слежения.

Смогли вы уже пройти испытания на космодроме экватора?

Нет. Экватор нам понадобится, когда мы будем строить над ним космическую станцию. На такую станцию можно будет летать 16 раз в день, в отличие от неэкваториальных орбит. Позже на экваторе стоит построить электромагнитную «американскую горку» высотой в 60 км. Но я не знаю, буду ли я заниматься этим или займусь генетикой и долголетием. Вообще я хочу построить звездолет на 10 тыс. человек и отправиться к звездам. А это потребует много лет.

Сколько у вас сейчас сотрудников?

Некоторые сотрудники компании являются контрактниками и работают на другие корпорации. Большинство из них из моего университета и из Массачусетского технологического института и Калифорнийского университета.

В начинающей ракетной компании всегда нужны один главный конструктор, один радиоинженер, инженеры теории управления, аэродинамики, прочностники, бумагомаратели, пишущие документацию, завхозы и сварщики-сборщики.

Тяжело ли получать разрешение от Федерального управления гражданской авиацией США?

Разрешение получать не тяжело, но скорее нудно. Все происходит в электронном формате, каждый элемент ракеты нужно детально описывать. Такое разрешение нужно получать примерно год. В составе этого разрешения нужно получать разрешения на радиочастоты от FCC и на камеры от NOAA.

Как вы привлекаете инвестиции? Добились ли вы привлечения крупных инвестиций?

Когда будет закончено предварительное проектирование ракеты, которое уже почти закончено, мы будем стучаться во все двери. Это и восстановление связей с предыдущими инвесторами, поиск на AngelList (американский веб-сайт для стартапов, — прим Т-и), общение с акселераторами и их генеральными партнерами, общение с правительствами, включая и Татарстан. 50 млн долларов мы только начинаем привлекать. Пока что мы привлекли 2,8 млн долларов.

С какими вы компаниями сотрудничаете на данный момент?

Только с потенциальными клиентами вроде Planet и Spire и поставщиками электроники. С другими ракетными компаниями не сотрудничаем, а соперничаем.

«Я был в Казани лет пять назад и по сей день скучаю»

Когда последний раз были в Татарстане, в Казани? Будете ли делать проекты и запускать у нас? Готовите ли что-нибудь к столетию ТАССР — может, особенный запуск?

Последний раз я был в Казани лет пять назад и по сей день скучаю. Хочу построить ОКБ в Казани, производить водородный транспорт. Когда отгремят последние нефтяные войны, наступит послевоенное светлое завтра, но строить его надо уже сейчас.

Было бы здорово запустить что-нибудь за ТАССР. Но у Татарстана сейчас 30 процентов автономии и 70 процентов налогов. Когда будет автономии 90, а налогов 10, может, что-нибудь и запущу. Могу пожелать РТ больше автономии, меньше налогов и больше конструкторов: автомобильных, водных, воздушных и космических. WorldSkills — это хорошо, но нужно смотреть дальше, чем высококвалифицированные работяги. Нужно создавать творцов.

Как вы считаете, на каком уровне находятся ракетные разработки в России и в Татарстане?

В России все еще работает советский задел, но он скоро кончится. Например, гиперзвуковая ракета и прямоточный гиперзвуковой воздушно-реактивный двигатель — это две разные вещи. Мир можно водить за нос тавтологией еще некоторое время, но пока жандармам платят больше, чем конструкторам, страна будет жандармской, а не созидательной.

Здесь у Татарстана есть уникальная возможность стать этим центром развития. Иннополис является удачным примером, потому что там именно конструкторы, хотя и из IT-сферы. Привлечение металлической 3D-печати из Москвы, Воронежа и из-за границы и создание некоего пространства для совмещения авиации и IT (пусть это будет даже «кружок для взрослых» с самолетом от МВЕН, «Ансатами» от КВЗ и грузовиком «КАМАЗ») на территории Иннополиса породит огромное количество идей и людей, горящих созданием нового, включая и ракетную технику. Ведь большинство программистов никогда не трогали вертолет, а большинство вертолетчиков не знает, к чему приведет машинное обучение в конструировании и пилотировании.

Расскажите о себе. Как вы начали увлекаться космическими разработками?

Я родился в Казани, и мой папа-радиоинженер с детства научил меня делать ракеты из фольги и дымовушки из целлулоида. К тому же у папы всегда было что спаять и куча электроники, из которой можно было что-нибудь собрать вроде машин с пропеллером на резиновой тяге. Плюс я всегда интересовался наукой, космосом, и родители поддерживали этот интерес, покупая книги, энциклопедии и игрушки-конструкторы.

Позже я увлекся химией и биологией. Мой брат в детстве хотел игровую видеоприставку, но папа настоял, чтобы мы купили компьютер. Наш первый компьютер был МС-1502, так что и программировать я научился рано. Я был в детском компьютерном лагере и позже провел несколько летних смен в лагере для одаренных детей «Сәләт». Мама не хотела отпускать меня в Самару учиться космонавтике, так что я поступил в КАИ, но после трех лет мы с семьей уехали в США, и заканчивал университет я уже во Флориде в Embry-Riddle Aeronautical University.

Первое настоящее знакомство с ракетной техникой, кроме лабораторных занятий и наблюдения за запуском шаттла, у меня сложилось в пустыне Мохаве, в компании Masten Space Systems. Эта компания одной из первых освоила точную вертикальную посадку ракет и выиграла Northrop Grumman Lunar Lander Challenge (Конкурс по вертикальному взлету и посадке ракет, организованный НАСА).

Семья, звездолеты, любовь и космос

Знакомы ли вы с Илоном Маском? Считаете ли его своим конкурентом?

Нет, не знаком. Я думаю, он всех считает соперниками, и пользы от такого знакомства не будет. Читая его биографию о детстве в ЮАР, понимаешь, что по-другому он думать не может. Да, я хочу создать полностью многоразовую ракету первым, но пока что я underdog (аутсайдер. — Ред.).

Какие у вас планы на будущее?

Одноступенчатая многоразовая ракета, генетика и долголетие, водородные электролизные заводы, водородные корабли и самолеты, самообеспечиваемые космические станции, термоядерный синтез, ядерные ракетные двигатели, электроракетные двигатели и звездолет. Ну, а также найти любимую, завести семью. Короче, Любовь и Космос.

Вы в семьей общаетесь на татарском языке?

Да, в семье мы общаемся на татарском. Каждый язык — как отдельная операционная система или язык программирования для мозга. Если потерять язык, то целый образ мышления будет потерян, а я этого допустить не хочу. Скорее наоборот — хочу создать язык программирования с татарской лексикой. Татарский язык — язык команд и хорошо подходит для роботов.

Насколько человечество близко к полетам, например к другим звездам и галактикам? И когда такие полеты могут начаться?

Думаю, для полета к другим звездам понадобится лет пятьдесят. Я как раз собираюсь закончить звездолет к концу своей карьеры. Сам полет может занять 120 и больше лет. Поэтому либо надо разработать долголетие, либо передать проект потомкам.

Какие разработки и технологии из современных фильмов приближены к реальности? Костюм железного человека, например, камера регенерации из «Элизиума», фильм «Интерстеллар». Какая из этих картин ближе к вашим разработкам?

К реальным межзвездным путешествиям скорее приближен фильм «Пассажиры» и «К звездам». Я все еще на стадии фильма «Гравитация». Я не рассчитываю на какие-то новые физические принципы для полета вроде четвертого измерения или самодельной черной дыры. Все основано на существующих или доказанных разработках.

Доступность космоса, кстати, очень поможет в регенерации, как в фильмах «Элизиум» или «Пятый элемент», — выращивать и печатать человеческие органы в невесомости гораздо проще, чем на Земле, потому что ничего не стекает и можно печатать полужидкие на начальной стадии органы из своих же молодых клеток «на лету».

Небольшие надеваемые летающие аппараты вроде Jetman и Gravity уже есть, просто на них еще не поставили оружие.