Близ Казани, но так далеко: как живут в почти заброшенном селе Хохлово

Хохлово находится в 35 килломерах от Казани. Сюда не ходит общественный транспорт, трудно добираться на машине. Летом люди могут приезжать на велосипедах, а зимой проселочную дорогу заметает снегом и доехать до Хохлово становится невозможно. 

Тут нет продуктовых магазинов. Еду привозит автолавка — грузовая машина с предметами первой необходимости. Здесь не ловит интернет и плохие дороги.

Рядом строится новый коттеджный поселок, на сайте которого немногословно значится: инфраструктура — церковь, особенности местности — леса и поля. 

В новом селе обещают проложить асфальт, а не только коттеджи. А в Хохлово сейчас только камни и проселочная дорога. 

«Бог еще остался, хоть главари забыли»

Летом мы отправились в Хохлово на велосипедах, привычном тут транспорте. Со мной крутила педали Валентина, жительница соседнего села. Она провела в Хохлово все детство и молодость. Валя едет к своей подруге Анне — жительнице деревни Хохлово. 

Среди жителей соседних деревень есть условный обозначитель границы — церковь. Она сильно выделяется на фоне бесконечных лесов: темно-красная, с потускневшими куполами. Церковь называют «дырявой», потому что ее стены в некоторых местах обвалились. 

Мы заходим внутрь. Стоит лестница, ведущая в потолок — раньше здание было двухэтажным. Окон больше нет. Мы ходим по земле, полового покрытия не осталось. 

В углу сиротливо стоят иконы и искусственные цветы. Тут уже давно не проводятся официальные службы церковных работников, но люди сюда приезжают. Церковь чистая: недалеко от икон лежат новые метла и совок. 

«В моем детстве она еще работала и выглядела хорошо. В СССР религию не любили, поэтому церкви начали закрывать, и нашу в том числе. Потом, в 90-е, люди ее разворовали, поэтому сейчас тут даже стекол нет», — говорит Валентина. 

Она добавляет, что люди сюда приезжают, потому «Бог тут еще остался, хоть и главари забыли». Валентина крестится, протирает платком иконы. 

«И родилась тут, и умру тоже тут»

Бабушка Аня встречает нас у двери. Ее дом огорожен забором «для приличия, просто пометить территорию», рядом бегает худая кошка, «чтобы не одиноко было». Бабушка собирает огурцы с аккуратно посаженных грядок. Время двенадцать дня — пора готовить обед. 

«Вообще, нам продукты привозят на автолавке, мне удобно: машина сама к дому прибывает, мне даже ходить никуда не надо», — говорит Аня. Пенсию ей тоже привозят также. «Внуки и сын приезжают часто, особенно летом. Я вообще гостей люблю, рада, что Валя меня не забывает», — Аня машет рукой, зовя нас в дом. 

В доме бабушки серо. Тут деревянные потемневшие стены, три комнаты и много старых вещей. На стенах висят календари 2002 года. На календарях — Иисус. 

«Я живу в Хохлово всю жизнь. И родилась тут, и умру тоже тут», — говорит Аня. Раньше она жила в большой семье, в другом доме. Но случился пожар, и семья была вынуждена строить новый. Это жилище сделано за месяц. 

«Жить тут можно, было бы желание»

В Хохлово нет водонапорной башни или очищенной фильтрованной воды. Люди пьют из ключа — так местные называют участок реки Казанки. Из ключа набирают воду и на колясках везут домой. 

Водоочистительная конструкция в Хохлово — это железное сооружение, похожее на собачью будку. Река попадает туда и вытекает обратно. На вкус вода прекрасна, хоть и немного отдает солью. 

«У нас газ же есть! Недавно газифицировали», — говорит бабушка Аня с гордостью. Еще пару лет назад в деревне появился асфальт. Эта дорога находится на окраине Хохлово, на въезде. «Гости, если приезжают и если на машине, им удобно. У нас, конечно, машин нет, да и в том районе никто пешком не ходит», — рассказывает Аня. 

По всему поселку насыпано что-то наподобие щебенки. Это бежевые камни с острыми концами. «Ничего, совсем не забывают. Жить тут можно, было бы желание», — подытоживает Валентина.

«Пусть видят, как мы живем»

Хохлово находится в «яме»: с деревней соседствуют холмы, а люди живут на равнине между ними. Поэтому тут зимой буран заметает сильнее, чем в других поселениях. «Иногда хочешь пойти на улицу, а не можешь выйти, все в снегу. Деревню периодически чистят от снега, чтобы автолавка хоть как-то проезжала», — говорит бабушка. 

Когда дороги расчищены, к ней могут приезжать дети. У Ани их трое. «Они меня не забывают, спрашивают, что нужно купить, привозят продукты», — бабушка говорит о детях и достает из бумажного альбома потертые, черно-белые фотографии.

Рассказывает о молодости: «Я всю жизнь работала дояркой. Однажды меня даже хотели наградить как ударника труда. Но не получилось: сельсовет перепутал имена, и вместо меня награду получила другая Анна Мельникова. Обидно было – ужас! До сих пор вспоминаю. Когда об ошибке в администрации узнали, мне отдали нагрудный значок. Деньги, которые полагались при награждении, не вернули»

Бабушка Аня показывает мне свои медали, надевает на кофту и просит сфотографировать ее в них. Я приближаю камеру, чтобы в кадр не попал дом. «Ничего страшного, пускай жилище тоже будет видно на карточке. Пусть все видят, как мы живем», — просит бабушка. 

— А тут такой покой! Так тихо и красиво. Никто не украдет ничего, машин нет, свежий воздух, — говорит Валентина. 
— Да, есть где жить и слава Богу, — заключает бабушка Аня.

Подробнее: https://kazved.ru