Главный врач ПНД: «После ковида много случаев психоза»

– Венера Марсовна, до назначения вы работали заместителем главного врача. Что переняли для себя от легендарного руководителя и психотерапевта Исаака Беккера?

– Мне довелось работать с Исааком Михайловичем начиная с 1998 года – в качестве интерна. В последующем – врачом-психиатром, а в 2003-м он меня, совсем молодую, назначил начмедом. Я набиралась опыта, переняла самое главное – доброжелательное отношение ко всем, кто находится в нашей больнице: коллегам, душевнобольным пациентам. Особое сострадание и бережное отношение – к страдающим психическими расстройствами. Стараюсь это сохранить и нести дальше. 

– Свой путь в медицину считаете судьбой или случайностью?

– В нашей семье я – первый медик, с общим стажем 22 года. Росла в обычной семье: папа работал сварщиком в Камгэсэнергострое, мама – крановщицей. Я окончила школу № 12 с серебряной медалью, но лишь с третьей попытки поступила в Казанский медуниверситет. Для того чтобы зря не терять время, устроилась в БСМП санитаркой в отделение анестезиологии. Большую роль в моей судьбе сыграла подруга Анжела, которая предложила вместе поступать в медицинский институт. К сожалению, ее нет в живых, но память о ней навсегда в моем сердце. 

– Почему ваш выбор пал именно на психиатрию? Не секрет, что она вызывает страх, кажется, там много непонятного. 

– В университете была возможность посещать курсы по психиатрии и психологии. Два года ходила на них из любопытства, но прониклась этой профессией. К тому же Анжела, которая раньше меня поступила и получила диплом, уже работала в ПНД, делилась впечатлениями, разными историями. Так я всерьез задумалась о психиатрии, хотя и планировала работать аллергологом или эндокринологом. Когда вернулась в Челны, оказалось, что таких специалистов хватает, и подруга порекомендовала меня Исааку Михайловичу. 

– Первый рабочий день запомнился? 

– Конечно! В кабинете поликлиники я была одна, навыков не так много. Забежал напуганный молодой мужчина с признаками острого психоза, начал воздвигать баррикаду у двери из стульев, пояснил: «Из окна будут стрелять, я вас спасу». Я предложила ему пойти в другой кабинет, где нам обоим помогут. Взяла его под руку, отвела в приемный покой, где потом его госпитализировали. 

– Для больных в ПНД нет камер и решеток, но, к сожалению, были случаи, когда некоторые сбегали, их объявляли в розыск. Как такое возможно?

– Наша больница – общего психиатрического типа, проходящие принудительное лечение больные находятся на общих условиях. Да, предусмотрены меры профилактики побегов, но при этом мы должны соблюсти меры предосторожности при пожарах. В этом и сложность. Что касается побегов, то это были больные, находящиеся на общих основаниях. Так, один ушел с прогулки, другой импульсивно сбежал во время транспортировки на флюорографию в поликлинику. Опасных больных мы не выводим, отделение закрыто на ключ, и они находятся под круглосуточным наблюдением. Тяжелую категорию пациентов направляем в Казань, в больницу специализированного типа, где минимальный срок пребывания – полгода. Потом они проходят медицинское освидетельствование, и комиссия, с учетом результатов, решает вопрос о переводе к нам на долечивание. На этой неделе в Казань мы отправили трех человек.  

 
– Как отражаются на горожанах волнения, стрессы из-за ковида, прививок, введения QR-кода?

– Период действительно непростой. С марта 2020 года, я считаю, наше общество в целом находится под влиянием двух неблагоприятных факторов. Во-первых, это инфекционный компонент COVID-19. Во-вторых – информационный компонент, очень сильно влияющий на психическое состояние людей. Поначалу возросло количество больных, которые обращались с невротическими реакциями: тревожность, нарушение сна, беспокойство, обострение личностных черт, к примеру, кто-то стал более раздражительным. Потом, со второй, третьей, четвертой волной, появились пациенты с клиникой депрессионного расстройства – это требует лечения врачами-психиатрами. Стресс связан с переживаниями, стоит ли делать вакцину, изучением непроверенных источников антиковидников и многим другим. 

В случае же заболевания вирус оказывает тяжелое влияние на головной мозг. В острый период болезни могут возникнуть серьезные психические нарушения с помрачением сознания. К сожалению, в городе произошли и трагические случаи суицида. Было много госпитализаций в наш стационар горожан с признаками психоза как непосредственно из ковид-госпиталей, так и уже из дома после выписки, и это тягостно. Проведено много исследований, и статистика показывает, что перенесенный коронавирус – это риск раннего развития деменции. Так, если длительное время сохраняется симптом отсутствия запаха – аносмия, то высок риск развития болезни Паркинсона. Надо своевременно обратиться к неврологу. 

В период восстановления после перенесенного острого вируса к нам за помощью обращаются люди и жалуются на «ковидный туман» – тяжесть в голове, недомогания, нарушение памяти, повышенную утомляемость. Для профилактики ранней деменции, улучшения коммуникативной деятельности рекомендуется разная активная деятельность. К примеру, решение кроссвордов, занятия танцами, рисованием, лепкой, изучение иностранных языков, вышивка. Очень полезно заниматься тем, чего раньше не было в вашей жизни. И, самое главное, все это должно приносить радость и удовольствие. 

– Психиатры часто говорят пациентам: «Почему раньше не пришли?». Какие признаки должны насторожить их близких? 

– Большинство психических расстройств проявляется в самом уязвимом детском и подростковом возрасте. Но почему-то считается зазорным обращаться за помощью к психиатрам. Идут на прием к неврологам, психологам, и время бывает упущено. Как правило, превалируют дети с речевыми нарушениями: заикание, алалия – отсутствие речи, дислалия – дефекты произношения, и другие. Раньше на учете было четыре-пять случаев с ментальными нарушениями, аутического спектра, а сейчас невероятно много. В нашем городе огромную нагрузку по реабилитации, адаптации пациентов взял на себя Центр лечебной педагогики «Чудо-дети».

– Актуальная тема – буллинг. Почему подростки нередко так жестоки?

– В буллинг вовлекаются дети, которые отличаются от других: неразговорчивы, малообщительны, из неполных семей, не носят модную одежду, имеют устаревший мобильник. Самый страшный, на мой взгляд, буллинг в сети, где оскорбления идут прилюдно. Жестокие – это не душевно больные дети, а здоровые, они растут в нормальных семьях. Унижаемые сверстники страдают от психотравм, и в таком случае надо обращаться к школьному психологу. Если же возникли плаксивость, бессонница, нежелание идти в класс, то советую обратиться за помощью к психологу и психиатру. Перевод в другую школу – не всегда выход: там ребенок также может быть белой вороной, попасть в неблагоприятную атмосферу. Детей-агрессоров тоже желательно вести к специалистам, а их родителям показана семейная психотерапия. 

– Что важно предпринимать, чтобы быть психически здоровым?

– Заниматься любимыми делами и, что очень важно, – отдыхать. Не копите стресс и негатив в себе, а умейте избавляться от них. Главный аспект психического здоровья – спать не меньше 8 часов, самое полезное время для головного мозга – в период с 12 ночи до четырех утра. В спальне не должно быть телевизоров, радио, телефонов. От яркого освещения уличных фонарей спасают маски для глаз и плотные шторы. 

– А каков ваш способ ухода от стресса? 

– Люблю пешие прогулки, выезды на природу с водоемами. Дорожу общением с семьей. Мой муж – программист, имеет больше возможности заниматься детьми, ходить на собрания, помогать с уроками. У нас многодетная семья. Старшая дочь учится в КФУ, младшая – студентка медколледжа, сын – первоклассник гимназии. Папа умер, и с нами живет моя мама, которая обеспечивает домашний тыл. С новым назначением много времени отнимает работа, возросла нагрузка. Но другой жизни и профессии я себе не представляю. Считаю, что у меня два крыла: семья и работа.

Источник: «Челнинские известия»

Фото: «Челнинские известия»